27 января 1944 года была полностью снята блокада

Ленинграда, продолжавшаяся 900 дней.

С тех пор прошло 75 лет.

 Ленинград болит в моей душе...

Новая Ладога, Волхов, Тихвин, Мга, Назия… Для Валентины Серафимовны Мартыненко, ветерана педагогического труда из Оглухино, это не просто географические названия. Глядя на карту блокады Ленинграда, она показывает мне, где проходила линия фронта, направления ударов фашистских войск и контрударов советских, ту самую дорогу жизни и свою малую родину – деревню Карпина Гора, всего в каких-нибудь двадцати километрах от этих, известных всему миру, населенных пунктов.

Она родилась через четыре года после снятия блокады. Но Ленинград болит в ее душе.

- Все это мои родные места, - рассказывает Валентина Серафимовна, - в детстве мы с девчонками бегали за ягодами в Тихвинские болота, играли в траншеях и блиндажах, оставшихся после войны, а наш район позже был переименован в Новоладожский. В кольцо блокады моя семья не попала. Но жизнь почти каждого из нас неразрывно связана с теми событиями. Чем дольше живу, тем отчетливее понимаю, сколько мужества и стойкости потребовалось моим близким и всем защитникам Ленинграда, чтобы отстоять город и выжить.

Это счастье было тогда редким даром судьбы.

- Я училась в классе четвертом, - продолжает моя собеседница, - когда в нашей семье появились два мальчика, дети погибшего на Пулковских высотах папиного брата Андрея. Мама моя, Евгения Дмитриевна, светлая ей память, рассказывала, что Виталика и Николая вывезли из блокадного Ленинграда по Ладоге. А их старший брат, который оказался в другой машине, так и остался на «дороге жизни». В грузовик попал фашистский снаряд, и он ушел под лед вместе со всеми маленькими пассажирами. Еще раньше от голода умерла мама мальчишек. Коля говорил, что она отдавала им свой «хлебушко».

С тех пор для меня хлеб - не продукт питания, а что-то святое. Когда, уже взрослой, я была на Пискаревском кладбище, вдруг подумала: а не здесь ли похоронена моя тетя? Смогли ли братья хотя бы вынести ее из дома, когда все было кончено, ведь они были такими маленькими? И что при этом чувствовали? Жаль, что не расспросила их об этом, как и о многом другом, когда они были еще живы.

Зато маму свою, тоже защитницу Ленинграда, которая восемнадцатилетней воевала на Волховском фронте зенитчицей, а в перерывах между боями стирала бинты, помогала ухаживать за ранеными в передвижном госпитале, охраняла железнодорожный мост через Волхов, однажды спросила, было ли ей страшно

- Страшно, - ответила Евгения Дмитриевна, - но нас было много.

Только из семьи Ларичевых (девичья фамилия В.С. Мартыненко) вон сколько человек. Дед Валентины Серафимовны по материнской линии, Дмитрий, участник обороны Ленинграда, погиб в Синявинских болотах. В детстве маленькая Валя никак не могла понять, как это болота могут быть синими. Но сколько жизней они поглотили в своей трясине! А до войны дед был председателем колхоза. Когда он ушел на фронт, его обязанности на себя взяла жена, бабушка Валентины Серафимовны.

Фашисты перешли реку Свирь, и Александра Петровна получила депешу гнать колхозный скот в сторону от линии фронта. Целый год они жили в другой деревне, боялись возвращаться, но скот сохранили.

А блокадные «метки» преследуют мою героиню всю жизнь.

- Когда я уже училась в педучилище, познакомилась с библиотекарем. Марией Ивановной Карпичевой. Как оказалось, ее вывезли по «дороге жизни» в Сибирь, и она жила в детском доме в селе Нагибино Тюкалинского района, где я позже начала свою трудовую деятельность. И даже обещалась с женщиной, которая работала в этом детском доме. Естественно, нашего библиотекаря она не вспомнила, но говорила, что на ленинградских детишек нельзя был смотреть без слез. Они забыли, что такое настоящая еда и поначалу даже боялись есть.

Рядом с педучилищем был парк, где стоял памятник Герою Советского Союза медсестре Валерии Гноровской. О подвиге этой бесстрашной девушки, спасшей сотни солдат, Валентина узнала от ее родной сестры, которая работала здесь же на почте, куда она ходила получать небольшие денежные переводы из дома.

А сам Ленинград? Сколько там таких горьких отметин!

- Приезжаю в Ленинград, - Валентина Серафимовна вновь возвращается к своим воспоминаниям, - иду по Невскому проспекту, смотрю на табличку «Эта сторона улицы простреливается», на крыши домов, где дети тушили зажигательные бомбы и всегда думаю, а мне бы хватило мужества? Однажды побывала на Васильевском острове и специально дошла до той линии, где жила Таня Савичева. Каково ей было остаться одной из всей большой семьи. В своем знаменитом дневнике она писала об этом, как об обыденном деле. Без всяких эмоций.

Только сейчас почти невозможно представить, и те 125 граммов блокадного хлеба, чуть больше спичечного коробка, и похоронные обозы, двигающиеся в сторону кладбища, и особенно почему-то землю с Бадаевских складов, где фрицы сожгли весь запас продуктов. Эту землю, пропитанную маслом и сгущенкой, потом продавали. И намазывали на тот самый хлеб…

Вот и Валентина Серафимовна часто мыслями в прошлом. Хоть и не была непосредственной участницей тех событий, они ее не отпускают. Это память сердца не дает покоя.

Любовь Втюрина

Отрывок из стихотворения

В.С. Мартыненко «Блокада»

…Не успел водитель вправо взять.

Сил и страха не было детям закричать.

Синие ручонки, голодные глаза

В ледяной купели скрылись навсегда.

На Ладожской дороге их оборвалась жизнь,

Враг кольцо сжимает: Ленинград, держись!

С верою в победу город отстояли -

Зимой сорок четвертого блокаду сняли

Иди и смотри

Блокадное слово

В понедельник, 21 января, в центральной районной библиотеке открылась тематическая выставка, посвященная трагическим событиям российской истории – блокаде Ленинграда.

- Эксклюзив нашей экспозиции, - рассказывает библиотекарь Елена Решетникова, - книги классика русской литературы Даниила Гранина, ленинградца и блокадника. Тем более, что 2019 год указом президента Владимира Путина объявлен Годом Даниила Гранина. Здесь вы, в частности, найдете «Блокадную книгу» писателя, его романы «Зубр», «Картина» и другие произведения, которые, несомненно, разбудят в вашем сердце самые проникновенные чувства.

Сама Елена Решетникова имеет к этой экспозиции и родственное касательство. Под Ленинградом воевал ее прадед, Яков Сафронович Петренко. С фронта он вернулся раненным и контуженным, с боевыми наградами. У заведующей отделом обслуживания библиотеки Ольги Швеиной на Ленинградском фронте пропал без вести дед мужа, Иван Швеин. Свои воспоминания и у ее коллеги Марины Зориной. Ее двоюродная бабушка, Анна Егоровна Шепотько воевала связистом в эскадрильи прославленного летчика Александра Покрышкина. Поэтому и к подготовке этой выставки сотрудники библиотеки подошли с болью личной утраты. Впрочем, такое чувство при воспоминании о войне у всех нас.

На снимке: Елена Решетникова представляет посетителям выставки книги Даниила Гранина