Спецпроект «СТ»: «Победа - одна на всех»

  «Горе вперёд меня родилось», -

вздыхает труженица тыла Мария Секисова,

рассказывая историю своей жизни

Восьмидесятидвухлетняя жительница Крутинки Мария Егоровна Секисова говорит, что горе «вперед ее родилось». Беды семьи, в которой было пятеро детей, начались еще задолго до войны.

- Отец с матерью жили своим трудом, - вспоминает пожилая женщина, - держали много скота, папа еще шкуры выделывал на заказ. В общем, не бедствовали. От того и пострадали. Кто-то, видать, позавидовал. За «кулацкую жилку» дали моему батюшке 10 лет лагерей. Хозяйство, конечно, отняли. Из дома хотели выгнать, но все же оставили до весны – морозы тогда стояли лютые. Куда идти? Сжалились, но дом наш приспособили под клуб. Помню, мама загонит нас всех на печку, и мы оттуда наблюдаем, как молодежь веселится – песни, пляски. А нам не до веселья. Уснуть бы.

Весной родной дом разобрали и увезли на полевой стан. Семья осталась, по сути, под открытым небом. Какая-то одинокая сердобольная бабушка их приютила, хотя у самой «хоромы» еще те были – землянка, крытая соломой. Опять-таки выручала большая русская печь. На ней и готовили, и грелись, и лечились, и спали.

После, когда братья подросли и начали помогать матери, стало чуть полегче. Ждали, когда возвратится отец. А пришлось провожать. Грянула война.

- Повестки в Чумановку принесли буквально на следующий день, - продолжает Мария Егоровна, - я хорошо помню, как наших мужиков и парней грузили на брички и увозили на фронт. Женщины за ними бегут, мы, ребятишки, следом. Рев – на всю деревню.

Старшего брата Марии, Петра, призвали в первые дни войны, чуть позже пришел черед Михаила, а затем и Александра. Сколько слез мать пролила, дожидаясь своих орлов, одному Богу известно. А ведь надо было еще где-то силы брать, чтобы работать, младших детей поднимать.

- Да и мы с братом с малолетства в поле, - вновь возвращается в прошлое Мария Егоровна, - я только четыре класса и смогла закончить. Пасла телят. В лесу, одна, страшно. Ни одеть, ни обуть, ни в рот положить нечего. Иной день только медунки да пучки с язычками и служили пищей. Если саранки найдутся – уже счастье. Они хоть посытнее. На покосе ничем не лучше. Угонят на целую неделю. И тоже впроголодь. Брату поручили возить зерно на элеватор в Называевск. На конях – неблизкий путь. Сколько раз он с обмороженными щеками возвращался.

Но все это было не самым тяжким испытанием. Куда тяжелее – ожидание вестей с фронта. И похоронки. Семья Слободиных получила только одну. Но какой страшной смертью погиб Михаил. Об этом им написал его фронтовой друг. Каким-то образом Михаил попал в партизанский отряд в Смоленской области. Она уже была оккупирована немцами. Кто-то их своих выдал партизан. Их пытали, а потом казнили на глазах у всей деревни. Друзья героев смогли выкрасть тела и похоронили их в братской могиле в деревне Жуково Слободского района. Эту историю в семье передают из поколения в поколение.

Старшего брата, Петра, война догнала уже в мирное время. Он вернулся весь израненный. Ему бы отдохнуть. А его назначили заведующим током – мужиков-то в деревне осталось раз-два, и обчелся. Ну, не мог фронтовик позволить, чтобы женщины тягали на себе тяжеленные мешки с зерном – подставлял свою спину. Так и надорвался. Отправили его в Омск, в военный госпиталь. Там он и умер. И покоится на кладбище в Чкаловском районе.

Больше всего «повезло» Александру. Хоть и вернулся инвалидом, но все же выстоял. Работал в Крутинке и в райкоме партии, и председателем колхоза, и на птицефабрике. Потом судьба забросила в Ташкент. Два года назад его не стало.

- Я так и не смогла побывать на его могилке, - горюет Мария Егоровна.

А сколько утрат еще ждало ее в жизни. В расцвете лет ушел первый супруг, совсем молодыми – двое сыновей.

- Оттого, наверное, теперь и болею, - говорит она, прижимая руку к сердцу.

Поддерживают только единственная дочь да второй муж, Юрий Моисеевич, с которым вместе уже тридцать лет.

Когда уж совсем худо, она вспоминает молодость. Несмотря ни на что, в ней были и светлые моменты. Помнится, как они вместе с подругами собирались по вечерам, пели песни, вязали носки, варежки, шили кисеты, наполняли их самосадом и отправляли на фронт с обратным адресом. «Вернись с Победой!» вышила на одном из кисетов юная Маша. Ответил ей солдат из соседнего, Называевского, района. «Если буду жив, обязательно вернусь, обязательно приеду», - написал он. Но, видно, не дожил до дня Победы.

А для нее это главный день в жизни. Именно 9 мая у Марии Егоровны – день рождения. И день памяти. Фотографии своих дорогих бойцов она передала в районный музей. Чтобы помнили.

Любовь Втюрина

Мне вовек не забыть...

В сорок первом году

Я ребенком была-

И весь ужас войны

Осознать не могла.

Но запомнился мне

Плач родных и друзей,

Провожавших на фронт

Сыновей и мужей,

Моя тетя родная

По соседству жила.

Четверых проводила-

И осталась одна.

Муж Никита погиб

В первое лето войны.

Надо Бога молить,

Чтоб вернулись сыны.

И всю жизнь помню я,

Как хотелось нам есть.

Сколько съели травы-

Столь корове не съесть.

Как мне бабушка сшила

Рукавички с холста,

И мы, дети, пололи

В колхозе поля.

Вырывали в хлебах

Молочай и осот.

Как ручонки кололо,

По лицу бежал пот.

И вовек не забыть

Похоронки с войны,

Дикий плач по избам

Потерявших родных.

Хорошо помню я,

Как приехал гонец,

Он с восторгом кричал:

«Нашим бедам конец!»

Деревенька моя

Небольшая была:

Два десятка мужчин

Поглотила война.

И уходят от нас,

Кто за нас воевал

На свой вечный покой,

На последний привал.

Надо помнить о них,

Надо память их чтить,

И на площадь Победы

Всем селом выходить.

Таисья Егоровна Ракова, С. Шипуново