Победа - одна на всех: имя твое

Завтра иду в бой, –

написал в своем последнем письме красноармеец из Шипуново Прохор Трошин. И на этом связь прервалась

Можно предположить, что первый бой стал для него последним. С ноября 1941 года Прохор Егорович Трошин числится пропавшим без вести. А его дочь, восьмидесятичетырехлетняя жительница Крутинки Вера Прохоровна Пимшина, до сих пор казнит себя.

- И почему я не сохранила это письмо, - не скрывает слез пожилая женщина, - хоть какая-то память была бы. А то ведь почти ничего. Только одна довоенная фотография, где мы еще всей семьей.

А семья была большая. Перед самой войной умерла мать. Простудилась, когда мяла лен, и сгорела от воспаления легких. Остался Прохор Егорович один с четырьмя детьми. Вера – самая старшая, ей десять лет, младшей – полтора годика. Может, потому отца, единственного кормильца, призвали не сразу. Увезут в

 Крутинку и обратно возвращают. Только на третий раз забрали окончательно. Детей пришлось разлучить. Их воспитывали родственники. Вера Прохоровна вспоминает, что мечтала тогда только об одном – чтобы папка вернулся, и они вновь были все вместе.

Сейчас она мечтает отыскать следы отца. Говорит, хоть бы знать, в каком направлении его увезли. Потому так сожалеет об утраченном письме. На нем ведь, вероятно, и адрес был, и номер полевой почты. Последняя надежда – редакция «СТ» и наш проект, который уже помог доброму десятку крутинцев обрести душевный покой. Они теперь знают, где покоятся дорогие им люди и даже смогли отправить на места захоронений по горсти родной земли.

Нам с Александром Ивановичем Лонским, руководителем поискового отряда «Звезда» Желанновской средней школы Одесского района, так хотелось помочь этой женщине. Но, увы, поиск результатов не дал. К сожалению, нам нечем ее утешить.

Зато есть, что сказать Лидии Константиновне Гусаровой, жительнице села Зимино. Познакомившись с проектом, она тоже обратилась в редакцию с просьбой помочь найти место захоронения родного отца.

- Я воспитывалась с отчимом, - рассказывает Лидия Константиновна, - он был исключительным человеком, и до одиннадцати лет я не знала, что он, тоже, кстати, фронтовик, мне не родной. А мой отец, Константин Петрович Тебайкин, пропал без вести. Я родилась уже после того, как папа ушел на фронт. Позже бабушка рассказывала, что он был спортивный, высокий, под 2 метра ростом. Служил в пехоте. Уж не знаю, из каких источников, но было известно, что он воевал где-то под Москвой. Вполне возможно, попал в плен. Конечно, мне всегда хотелось узнать подробности. Мы обращались в военкоматы, в Подольский архив, но все безрезультатно. Самое большее – нам давали ссылки на сайты, чтобы мы сами искали. Может быть, у нас просто не хватило знаний.

Лидия Константиновна оказалась права – ее отец действительно попал в плен. Погиб в шталаге 352 – концентрационном лагере, созданном немцами на территории Белоруссии. Сюда переводили военнопленных, в том числе из-под Москвы, точнее, из-под Вязьмы. Известна даже точная дата смерти Константина Петровича – в ночь с 4 на 5 мая 1942 года он умер от туберкулеза легких. Похоронен в братской могиле в деревне Масюковщина, близ города Минска. Всего в этой могиле после перезахоронения из ям и траншей покоятся более 80 тысяч советских военнопленных, имена почти 70 тысяч из них – неизвестны. В 1964 году здесь сооружен мемориал. Выявленные имена узников занесены в мемориальную Книгу Памяти.

Может быть, сыновьям Лидии Константиновны, один из которых носит имя деда, удастся поклониться его праху. По крайней мере, она на это очень надеется.

У родственников Александра Петровича Шушакова такой надежды нет. Его следы, как нам удалось установить, затерялись где-то в Польше. А это осложняет поиск. Видно, не суждено им встретиться и с его дочерью. Как рассказала его племянница, Лариса Федоровна Гуцалюк, врач ЦРБ, у дяди была фронтовая любовь, от которой родилась девочка. Но это, пожалуй, уже сюжет для передачи «Жди меня».

Куда только не обращалась Эльвира Игоревна Арнацкая, начальник отдела качества образовательной и научной деятельности Омского аграрного университета, внучка известного в Крутинке приходского священника Иринарха Алексеевича Орнатского (родовая фамилия искажена), расстрелянного за веру, чтобы установить боевой путь его сына и своего дяди Виктора Иринарховича, пропавшего без вести в феврале 1942 года.

Известно лишь, что в феврале 1940 года его призвали в ряды Красной армии, служил в Удмуртии, откуда и ушел на фронт.

- Дядя Витя был командиром орудийного расчета, в бою могло и разорвать в клочья, - предполагает Эльвира Игоревна, - у нас осталась лишь одна его довоенная фотография.

А еще память и огромное желание составить родословную семьи, в которой больше трагических страниц, чем светлых. Этим и занимается сейчас наша землячка. Поэтому любое внимание к ее семье воспринимает с огромной благодарностью.

- Спасибо вам за редкое в наше время стремление делать добро людям и патриотизм по отношению к нашей малой родине – Крутинке, - пишет Эльвира Игоревна в своем письме в редакцию «СТ».

Это вам спасибо за оценку нашей работы. Жаль, порадовать вас нечем. Мы не смогли найти ничего нового. Может быть, хоть каким-то утешением послужит то, что фамилии двух братьев Арнатских, погибших на фронтах Великой Отечественной, навечно в списках Крутинской гимназии – их родной школы.

Любовь Втюрина 

На снимках: Прохор Трошин с женой и детьми, 1937 г.; 

Виктор Арнатский, (1940 г.)