А я все равно счастливая,

говорит Нина Алексеевна Брагина, инвалид 1 группы

 Двери квартиры Нины Алексеевны Брагиной открыты для всех. Вот и мы отправились к ней в гости накануне Дня инвалида, который отмечается 3 декабря. На мой стук она отвечает где-то из глубины комнаты.

- Не заперто. Да ты входи, милая, я гостям всегда рада.

Нина Алексеевна устроилась в кресле. На столике – начатое вязанье, пульт от телевизионной «тарелки». Рядом – невысокая табуретка.

- Это мои «ноги», - объясняет бабушка, - обопрусь да и «хожу». Есть у меня и инвалидная коляска. Только не могу я к ней приспособиться.

Она стала инвалидом в сорок восемь лет. Сердечные проблемы, высокое артериальное давление, гипертония, инсульт. И сразу – первая группа. Несколько лет, как она сама говорит, была почти недвижимой. Разговаривать тоже не могла. С близкими общалась, называя только первые буквы. Речь, к счастью, вернулась. Вопреки прогнозам врачей, женщина даже встала на ноги. Уже могла что-то делать по дому. А как мужа да сына схоронила, опять почувствовала себя хуже. И лет десять, как ее мир вновь сузился до размеров квартиры. Уютной, ухоженной, со множеством старых фотографий на стенах.

Глядя на них, старушка рассказывает долгую историю своей жизни. Родом из Новосибирска. Семья большая, шестеро детей. Отец – участник гражданской войны, отличный плотник и столяр. По всей Сибири дома строил. Когда его не стало, мать с младшими детьми, (Нина была последней), уехала в деревню. Работала в школе техничкой. В школе и жили. В небольшой комнатенке, большую часть которой занимала русская печь. Из той жизни Нина Алексеевна отчетливо помнит праздничные обеды, которые мать готовила в той самой печи - «подарок» школьникам на 7 ноября, Новый год и 1 мая, запах полыни, что сохраняли руки после прополки колхозных хлебов, да кисель из овсяной мякины. Но это уже позже, в войну.

Нина к этому времени уже успела окончить семилетку. Работала сначала учетчиком, а потом и бригадиром в колхозе. Но пришлось девушке и фельдегерем послужить. Вернувшись в родной город, работала в подразделении спецсвязи, доставляла секретную корреспонденцию.

- Еду, бывало в электричке. В сумке – почта, в кобуре – наган, а душа – в пятках, - вспоминает моя собеседница, - да и это еще что. Довелось мне и на атомных реакторах поработать. Я до сих пор об этом никому не говорила, тебе первой. Сейчас-то уж, поди, можно. Столько лет прошло. Было у нас секретное предприятие – завод Почтовый-80 называлось. Окончила я курсы аппаратчиков и обслуживала первый и второй реакторы. Вот там здоровье и посадила – производство-то опасное. Уже через пять лет медицинская комиссия признала меня негодной к работе в таких условиях. Диагноз – гипертония II-III степени. А годов-то мне в ту пору не так уж много было.

Вместе с семьей переехали в Барабинский район. У них с мужем Василием Михайловичем уже было пятеро детей. Там и случилось несчастье.

- Только знаете, я все равно счастливая, - говорит Нина Алексеевна, - хоть и инвалид. Дети мне во всем помогают. И квартиру убрать, и приготовить – все они. Соседи постоянно забегают. С ними мне тоже повезло. Я про них вам даже в газету писала, какие они у меня хорошие. Что Вера Русакова, что Лида Гаврюшкина, что Танечка Шишкина. Да и пенсия приличная. Не забывает государство про нас, инвалидов. И то, что ноги не ходят, или другая какая болячка – это еще не повод, чтобы жаловаться на жизнь.

Такая вот простая жизненная философия.

Любовь Втюрина